Повесть Инги Кобуновой «Роман в Мегаполисе» - настоящая женская проза. От нее на душе тепло, уютно и чуточку весело, как от разговора с красивой, умной и «правильной» женщиной, которая Бога помнит, пироги печет, и муж у нее молодец...Повесть написана легко, хорошим языком, без истерик, надрывов и вывертов, что по нашим временам выглядит вызывающе и дерзко.

Люся Цань

Предисловие от автора.

Эта маленькая повесть написалась сама собой, легко, как песня поется. То ли восторг от посещения Города-на-Неве сказался, то ли какие-то думки давние, но очень захотелось поведать о человеке, который видит мир в превосходном свете, видит в людях добро, свободен от корысти, и это есть его принципиальная жизненная позиция. Так вот и попросилась на кончик пера моя героиня, и я ее такой увидела, с улыбкой и распахнутыми миру доверчивыми глазами.

 Роман в Мегаполисе

Наконец поезд подошел. С вагонных стенок бодро улыбалось тиражированное лицо очередного лидера очередной ведущей политической партии. Лидер смотрел куда-то в даль светлую, поверх голов текущих пассажиров, и у Лизки сложилось стойкое убеждение, что он на самом деле слепошарый, как тот лектор по библиографии у них на факультете. Он тоже так смотрел, когда снимал с усталого носа очки – все двенадцать диоптриев.

Жуткая картина огромного румяного лица, слепо улыбающегося неизвестно чему в кромешной тьме подземки, мгновенно и ярко нарисовалась перед внутренним Лизкиным взором. Она в этот момент бежала по ступенькам вниз как раз к пресловутому вагону, так что споткнулась, запрыгала на одной ноге и уронила туфлю. Поезд ушел. «Золушка, мамашу вашу!» – огорчилась Лизка, глядя на укатившуюся «лодочку». Молодой человек, очаровательно нестриженый и в длинном плаще, нагнулся поднять стоптанное Лизкино «сокровище»:

- Позвольте, принцесса, примерить Вам туфельку.

- Это точно моя! Она мне по размеру! Только с хрусталем у феи была «напряженка»...

- Да и я не сказочный принц. Разрешите представиться – Альберт, системный администратор.

Он протянул Лизе визитную карточку. Банальнейшая ситуация приобретала привкус не то чего-то сказочного, не то заграничного. Так знакомиться – просто нереально, да и люди начали толкать притормозившую парочку – это вам Мегаполис, а не какая-нибудь провинция, и Лизавета сбежала, не забыв, впрочем, прихватить «навороченную» визитку.

Домой она добиралась уже затемно. Метро, автобус, потом минут пятнадцать пешком по условным тротуарам под редкими фонарями – и вот твой дом, принцесса, «китайская стена» в десять этажей. Старенький лифт, постанывая и напрягаясь, додребезжит до шестого, запах мусоропровода, дверь, ключ – мы дома! Спасибо тете Варе – она сдала комнату всего за четыре «штуки», да еще с мебелью. Лизке на жизнь оставалось восемь.

Тете Варе было под семьдесят. Она была вполне шустрой пенсионеркой, часто ездила по подружкам, накинув на плечи видавший виды школьный рюкзачок. Тогда можно было пофантазировать, будто вся квартира в твоем распоряжении: две комнаты, длинный коридор, большая кухня и раздельные «удобства». Вообще-то Лизка с тетей Варей жили душа в душу – так уж им повезло. Лиза каждую субботу мыла квартиру. Тетя Варя великодушно не придавала чистоте значения, но ей было приятно Лизкино старание. Зато она великолепно готовила и часто Лизку кормила. Вкусно, и можно сэкономить на харчах. А экономить приходилось! Было три статьи обязательного расхода в Лизкином бюджете, которые она свято соблюдала: мама, отложить на «черный день» и Пашка.

Ах, Пашка, Пашка! Пшеничные волосы, ямочки на щечках, серые глаза! Фотография в рамочке «сердечком» стояла на радиоприемнике в кухне, и Лиза с тетей Варей каждую неделю обсуждали, как она поедет к сыну и какие подарки повезет.

Терпеливый Читатель достоин получить объяснение этой сумбурной истории.

Лизка – она же Елизавета Симбирцева, - по окончании малоизвестного института в удаленном от российских столиц городке решила покорить Мегаполис. Мечталось ей стать работником музея или крупной столичной библиотеки и быть приобщенной к культурным ценностям и историческому наследию. Как часто, сидя с мамой на кухне за чашкой кофе, Лиза рассказывала, как она видит себя идущей по людному проспекту, на каблучках, умные глаза щурятся за стеклами очков в тонкой золотой оправе – а как же, ведь она непременно испортит себе зрение, просиживая допоздна в книгохранилищах и разбирая старинные рукописи с «ятями»! – ну не так чтобы совсем, а чуть-чуть, мамочка, зато в конце концов ей повезет и она сделает открытие, и напишет статью, и ее опубликуют в научном журнале, и вот это и есть настоящая жизнь!

Мама не стала спорить, и Лиза поехала. Только все сложилось не так, как мечталось, а лучше, еще лучше, если такое вообще возможно. Лиза встретила Прекрасного Принца.

Игорь ухаживал красиво. Цветы, прогулки в парках, луна сквозь тучи, неожиданное шампанское в хрустале на сломанной скамейке во дворике, словно списанном с картины Поленова. Романтика била через край. Но вскоре Лиза обнаружила, что у нее закончились деньги, накопленные к отъезду в Мегаполис. Игорь застал ее всю в слезах, забившуюся в уголок дивана в ее маленькой съемной комнате. С негодованием отвергнув маячивший призрак скорой разлуки, Игорь преклонил перед потрясенной Лизой колено и предложил ей, о мой всепонимающий Читатель, «руку и сердце».

Они поженились. По большой, как река, чистой как слеза любви. Свадьбу отгуляли с друзьями Игоря, молодежную и очень романтичную. Без кафе-ресторанов, мерседесов-лимузинов. Теплоходик по реке, гитара, свитера вместо парадных костюмов, летящие волосы вместо фаты.

Это уж потом Лиза поняла, что родители Игоря свадьбу проигнорировали. Но сей факт не испортил ей настроения. У Игоря была своя квартира, он все проблемы взял на себя, вплоть до Лизиного трудоустройства, которое вскоре перестало быть актуальным – родился любимый сын, продолжатель рода Темрюковых. Тут счастье молодых стало и вовсе запредельным.

Точнее, так считала Лиза. Она долго и искренне не замечала, что муж все рассеяннее целует ее в щеку и все позже приходит домой. Стал отпрашиваться на «встречи с друзьями» – отпускала, даже сама гнала, смеялась – чего, мол, тебе с нами сидеть? Ты и так на работе устаешь, поди, развейся.

Когда Пашке исполнился год, Игорь уехал в Америку на новую, перспективную работу. А спустя еще год они тихо развелись, и Лиза съехала с сыном к тете Варе, давней маминой знакомой.

Удар был силен. Но покуда смысл ее жизни, маленький «подарок судьбы» был с ней, горевать было особо не о чем. И Лиза выстояла. Игорь помогал деньгами по-честному и «по умолчанию». Теперь каждый день Лизы был посвящен ребенку, и каждый день случалось какое-то открытие, словно мир помыли с мылом, и он заиграл свежими красками. Это было такое счастливое время в Лизкиной жизни!

Однако судьба приготовила еще одно испытание их маленькой спаянной коммуне. В один прекрасный день (воистину прекрасный, ибо светило солнце и было даже тепло) на пороге тетивариной квартиры встала Лизина свекровь.

Инесса Петровна была объективно потрясающей женщиной. Холеная, породистая, с фантастически поставленными голосом и речью, она могла произвести соответствующее впечатление в самых высших кругах, вплоть до президентских. Что уж там говорить о маленькой жалкой провинциалочке, каковой мнилась ей неудавшаяся жена ее беспутного сына. Инесса Петровна старалась быть справедливой – не чернила Лизу, не выгораживала Игоря. Всем сестрам по серьгам.

- Деточка, - непререкаемо заявила она растерявшейся под напором этого обаяния невестке, - в Вашей ситуации стыдно уже сидеть на шее бывшего супруга. Ступайте работать, приобретайте материальную и духовную независимость. Внука я возьму на себя – муж еще служит, но я уже пенсионер. Мы живем за городом, у нас коттедж, большой участок, собака – ребенку будет где жить и где играть. Паша нам единственный внук, и мы были неправы, так долго устраняясь от участия в Вашей с ним судьбе. В конце концов, сын выбрал Вас, и с этим необходимо было смириться.

Лиза оробела от напора, подхода, доказательности. Пашка офигел от количества игрушек и сластей, привезенных новоявленной бабушкой. Инесса Петровна умилилась от его схожести с дедом – надо же, и масть, и стать…ни дать ни взять, генерал Темрюков собственной персоной, в малость уменьшенном варианте.

Вот так и получилось, мой Терпеливый Читатель, что Лиза жила одна у тети Вари, работала пять дней в неделю, в субботу делала генеральную уборку, а в воскресенье, нагруженная свертками, ехала на электричке в коттеджный поселок, где ее с нетерпением высматривали в окно серые глазенки.

«Вчера была среда, сегодня понедельник,

А я опять сижу без дела и без денег…»

Слова когда-то популярного шлягера как нельзя лучше подходили к нынешнему субботнему настроению. Тетя Варя, настряпав накануне оладий, отбыла в «бессрочную командировку» к бывшей подружке по работе. Утро покуда было пасмурным. Лиза пожевала лепешку, послонялась по квартире. Хотелось кофе, но в заветной банке не было ни крошки. Сегодня Дианка звала на работу – договорилась с сисадминами, будут аниме смотреть. И начальство не узнает – ребята прикроют. Лиза прикинула планы, похмурилась в потолок: есть два варианта – либо поамебничать, либо взять себя в руки и по-шустрому прибраться, чтобы часов с четырех начать получать удовольствие. «Вариант Бэ!»

Закончив убирать квартиру, Лиза обнаружила, что до назначенного Дианкой срока «тайма пресс», по выражению Настены, еще одной подруганки и соседки по рабочим столам. Лиза служила в большой фирме маленьким клерком на компьютере, зарплата у нее была маленькая, и девчушки-подружки были молоденькие. Их отдел «обработки информации и чего-то там еще» называли «барышнями». Словно в фильме раннего советского времени: «Барышня, Смольный!» Вроде и мала фигура «барышня», а без нее никуда – не крутится без мелкого винтика огромная машина. Лизке нравилась ее работа, она горячо отстаивала ее важность и нужность и всегда повторяла мамины слова: «Если человек за рубль не работает, то и за сто не заставишь», и еще: «Любая работа – РАБОТА». Ну вот. Поедем аниме смотреть, в компании веселей.

Времени оставалось еще много, а дома не сиделось, и вдруг у Лизки наступило «нетерпение сердца» – так она обозначала состояние, в котором хотелось немедленно куда-то бежать, лететь и плыть, как будто тебя позвали. Она быстро сгреблась, оделась по-простому – кофточка и джинсы, - не забыла зонт и сунула в поношенную сумочку больше обычного денег. Зачем-то.

Доехав на метро до Центра, она бесцельно пошла по улицам, поглядывая окрест и с наслаждением вдыхая особый неповторимый аромат Мегаполиса: смесь запахов бензина, свежевымытого асфальта, зелени и духов. Все-таки, как хорошо, когда два выходных! Никуда не спешить, выпасть напрочь из ритма города и глядеть на него со стороны, с точки зрения праздного туриста. Можно проявить фантазию. Представить себя богатой (ладно, будем скромней – не стесненной в средствах) дамочкой, приехавшей посмотреть и погулять. Лиза перебежала улицу, постояла на горбатом мостике над узким каналом. Перешла проспект, поглазела на Большую Реку и прогулочные катера.

Свернув в какие-то дворы, она внезапно обнаружила табличку «Парикмахерская». И тут в сознании Лизы случился переворот. С одной стороны, она так давно и прочно привыкла экономить, но с другой, вдруг ощутила бешеное и шалое желание очутиться в крутящемся кресле, подставить голову умелым бережным рукам, закрыть глаза, - обязательно закрыть! -  а после открыть их и вглядеться в незнакомку, смотрящую на тебя из туманного стекла. Лиза была счастливой обладательницей копны волос длиной до лопаток, крашеных хной (из пресловутой экономии!) в баснословно-рыжий цвет, за что на работе молодежь звала ее Каштанкой.

Решение сменить имидж и ощутить себя богатой и независимой клиенткой салонов красоты возникло и мгновенно оформилось. Лиза переступила порог.

- У Вас роскошные волосы! – говорила парикмахерша, привычно встряхивая обеими руками рыжую гриву. – И Вам не жалко их терять?

- Ни капельки, - тихо ответила Лиза, упорно высматривая в своем отражении богатую и независимую. – Я хочу покороче и сменить цвет. На блондинку.

Дама ахнула. И засуетилась. Лиза закрыла глаза.

- Девушка! Вы там в обморок упали, ли что? Кофе будете?

- Буду!

Лиза сидела с тюрбаном на голове, листала модный журнал двухлетней давности и пила замечательный растворимый кофе (без сахара, заметим, как истинная леди!) из замечательной белой чашечки.

И вот наступил момент Икс. Из зеркала напротив на Лизу огромными испуганными серыми глазами смотрела молодая худенькая женщина с пышной короткой стрижкой…розовой, как пион.

- Сразу снять цвет не получится, - с некоторым смущением заявила ей парикмахерша, - волос толстый, краску хорошо держит.

Обретшая дар речи Лиза рассыпалась в благодарностях – ах и ах, спасибо, и еще раз спасибочки, чудесная прическа!

Это была феерия! Лиза шла упругой походкой по набережной, голове было легко и необычно, и все-все люди оглядывались на нее с добрыми понимающими улыбками.

На перекрестке, засмотревшись на карапуза с желтым велосипедиком, Лиза едва не шагнула под проезжавшую машину. Кто-то сзади больно схватил ее за локоть и выдернул обратно на тротуар. Она обернулась, и…о, этот день, этот волшебный день! Недаром с утра у нее было такое чувство, словно сегодня все слегка сместилось в пространстве и времени. Держа Лизу за руку, рядом стоял ее Настоящий Герой. Тот же длинный легкий светлый плащ нараспашку, нестриженая копна темных волос, из-под которой ласково смотрят темно-синие глаза удивительного миндалевидного разреза, тонкие черты, нежно-смуглое лицо. Рука с изящными длинными пальцами лежит на рукаве Лизиной кофточки. У Лизы ослабли коленки и стало горячо в животе.

- Альберт? Вы? Откуда…?

- Не Альберт, - он улыбнулся чарующе и слегка печально. – На самом деле меня зовут Никита. Я скромный программист из недр Мегаполиса.

У Лизы духу не хватило спросить, каким чудесным ветром занесло этого молодого человека, словно срисованного с японских аниме про самураев, именно на тот перекресток, где она так неудачно (или, наоборот, удачно) полезла под машину.

- Раз я Вас нашел, то так просто уже не отпущу. Вы же не сподобились мне позвонить, хотя на моей визитке три контактных телефона и один е-мэйл. У Вас найдется полчаса свободы?

Лиза глотнула, кивнула, - да хоть весь день, сегодня она АБСОЛЮТНО свободна!

- Тогда, может быть, в кафе?

«И пошла у Бады сладкая жизнь». Это из любимой Пашкиной книжки про Баду и Зоков. Зоки, они как дети – безответственные шалуны и сладкоежки. А Бада напротив – серьезный, взрослый, все у него «по полочкам» и на удовольствия времени нет. Но уж если выберет время, то наслаждается каждой его капелькой.

Лиза мучилась. Заказывать много было стыдно – кафе дорогое, не заказывать – неудобно, и она с перепугу взяла три порции разного мороженого. Вот и сидела сейчас над ним, соображая, как же ей употребить столько сладкого и холодного вовнутрь. Никита болтал ложечкой в кофе, улыбался и больше молчал, предоставив Лизе карт-бланш в плане светского разговора. На нее в таких случаях нападала говорливость, как на других – нервный тик.  «Что же я за чушь несу!» - тоскливо думала Лиза, рассказывая Никите о приключениях уже пятидесятого по счету сотрудника их фармацевтической компании.

- Лиза, - внезапно перебил ее Никита, как раз на том самом интересном месте, где сотрудник доблестно сражался с компьютерными вирусами, полученными на Восьмое марта вместе с поздравительной открыткой.

- Лиза, - помолчав и насладившись возникшей паузой, продолжил Никита, - я хотел бы с Вами встречаться. Но, возможно, существуют какие-то возражения? Вы замужем? Семеро детей? Строгие родители? Свекры-самодуры?

- Да нет, то есть, да, в общем, нет, все совсем не так, - залепетала Лиза, судорожно подбирая слова, чтобы ответить по всем вышеизложенным пунктам. – Я разведена. Сын – один. Паша – чудесный мальчик, ему четыре года. Мама есть, но она далеко, в другом городе. А свекры, - на этом слове она споткнулась, - не интересуются моей личной жизнью.

И тут же, вспомнив о женской гордости, Лиза с достоинством, рассудительно добавила:

- Впрочем, кто Вам сказал, что я вот так сразу соглашусь на Ваше предложение? Мне надо подумать!

- Думайте, - весело сказал Никита, - но не слишком долго. Я ведь Вас не замуж зову!

- Ну тогда я…до завтра…решу, - Лиза понимала, что ведет себя нелепо, что краснеет как школьница, до малинового звона в ушах, но ничего с собой поделать не могла.

- Ага. До завтра. А теперь давайте пойдем куда глаза глядят!

До позднего вечера глаза глядели на парк, на аттракционы, на Мегаполис с Колеса обозрения. Был маленький темный ресторанчик японской кухни, где они ели рисовые роллы с безумно вкусной рыбкой. Были таинственные сумерки на набережной, чистое небо над головой, и его загадочные, бездонные, мультяшные глаза, в которых она отражалась сказочной красавицей.

Такси, лифт, хлопнувшая дверь – и Лиза очутилась в одиночестве у окна, провожая глазами огоньки отъезжающей машины, сжимая в руках синего плюшевого зайца для Пашки и проживая раз за разом его прощальные слова: «Позвоните мне, Лиза. Позвоните сами».

 

продолжение повести «Роман в Мегаполисе» читайте на сайте «Proza.ru», пройдя по ссылке http://www.proza.ru/avtor/kobunova. Надеемся, вам понравится!